На выборах в Иране во втором туре сойдутся реформатор и консерватор
Поэтому 5 июля пройдет второй тур выборов, в котором сойдутся представитель духовного лидера Ирана в Высшем совете национальной безопасности Саид Джалили и сторонник реформ Масуд Пезешкиан.
Шеф Муса зазывает на свежий кебаб. Говорит, у главного иранского блюда много ипостасей.
«Есть курица, замоченная в айране с луком. Есть люля – это бараний фарш. Есть и обычный шашлык», – рекламирует яства Муса.
Они привыкли к разнообразию, а потому, когда на президентские выборы заявились 80 кандидатов, никто не удивился. Тем более что в конце концов претендентов осталось двое.
«Конкуренция – это не просто. Кто бы не победил, дай Бог стабильности Ирану», – желает Али Реза Эфроти.
«Если ты не будешь решать судьбу своей страны, то решать будут за тебя! Наши соседи, которые против нас, пусть видят – у нас настоящая демократия», – гордится Мохаммад Мирфендерести.
«Эти выборы очень важны! Важнее, чем хлеб для нас. Чтобы Запад понял, что эта страна имеет своего лидера и наша революция еще жива», – считает один из иранских избирателей.
Он ходит на каждые выборы, с момента создания исламской республики. В его шенаснаме – специальной книжке – десятки отметок о голосовании.
«С самого начала революции я ходил на выборы! Это наш долг, который мы выполняем каждый раз», – подчеркивает он.
Теперь иранцам достаточно «кортэ мелли» – удостоверения личности. Его сканируют и выдают бюллетень.
На улице выстраиваются длинные очереди, внутри – быстрая процедура. Иранское голосование с восточным оттенком – в мечетях и исламских центрах.
Избирательный участок – пример того, что западные санкции в отношении Ирана не работают. Ведь санкции – это не только экономическое давление, но и международная изоляция. И какая же это изоляция, если здесь представителей мировых СМИ столько, что и не сосчитать.
У столов – люди разных возрастов, социальных слоев и конфессий. Учитывая напряженные отношения Ирана и Израиля, невозможно было не спросить, а как живется иудеям в Исламской Республике?
«Еврейская община здесь живет отдельно от Израиля. Мы 2700 лет в Иране. Вы знаете, даже в Америке, Канаде и Европе нападали на синагоги и еврейские центры. А в Иране, слава Богу, такого не было!», – подчеркивает раввин Юнес Хаммами Лалезар.
Здесь наоборот рады всем. На празднике Ид аль-Гадир («Праздник пруда») видно, как выглядит щедрость по-ирански. Здесь сотни волонтеров, это и дети, и старики, и духовные лица. И это не какая-то организация, а обычные люди, которые организовались, чтобы приготовить еду и раздать ее всем, кто этого хочет. Готовят тот самый классический кебаб, рис с шафраном и опаленными помидорами.
«Мы – служители имама Али, – поясняет повар Сухроб Али. – Сегодня день, когда мы с чистым сердцем раздаем еду и празднуем».
Все в честь дня, когда пророк Мухаммед назвал своим преемником имама Али. Традиция преемственности для Ирана не пустой звук, напомнил верховный лидер страны аятолла Али Хаменеи, призывая всех на выборы.
«Наш лозунг – провозглашение сильного Ирана. Мощь – это не только ракеты, хотя они у нас есть. Мощь – это культура, экономика, наука и политика. Что касается последнего, то важно, чтобы люди участвовали в выборах, если они хотят видеть Иран сильным», – подчеркнул Али Хаменеи.
И его услышали.
«Если народ будет поддерживать друг друга, то, например, американские санкции нам не страшны», – считают простые иранцы на улицах городов.
Противостояние санкциям – один из столпов иранской политики. Но так страна жила не всегда. 2500 лет ей правили Шахиншахи, пока к власти не пришел проамериканский шах Мохаммад-Реза Пехлеви. Он узурпировал власть, пытал оппозиционеров, не любил духовенство. В итоге в 1979 году народ поставил иранскому шаху мат. Пехлеви сбежал из страны. А в Иран из изгнания вернулся аятолла Рухолла Хомейни, и страна совершила до того невиданное – сделала своей политической системой демократию, основанную на исламе.
За изумрудным стеклом – гробница первого аятоллы, основателя Исламской Республики Иран Хомейни. Его здесь почитают как святого. Гробницу после его смерти построили всего за 40 дней. Аятолла был настолько популярен, что на прощание с ним пришли 10 миллионов иранцев. Толпа от горя разорвала его саван на тысячи кусочков, которые стали священными реликвиями. И вот уже 35 лет иранцы едут к гробнице Хомейни целыми семьями, молятся и оставляют пожертвования.
«Имам сделал для нас многое. Мы всей семьей приехали почтить его память. Тем более, что я был его личным охранником, сопровождал во многих поездках. Он был добросовестным человеком», – рассказывает Сейед Ахмад Мусави Фулади.
С 1989 страной правит второй лидер Али Хаменеи. Он, как и Хомейни, Сейед – то есть прямой потомок пророка Мухаммеда. Лишь они в Иране имеют право носить черный тюрбан.
«Мы потомки пророка. В плане обязанностей мы ничем не отличаемся от других людей. Но мы чувствуем особый свет в нашем сердце», – говорит священнослужитель Бехеш Тия.
Сейедом был и трагически погибший президент Ибрахим Раиси. На этой неделе – ровно сорок дней с его гибели. Это невосполнимая утрата для иранцев, о нем они плачут душой.
«Раиси так много сделал для нас. Не могу сдержаться. Мое сердце разрывается от боли», – скорбит Хоссейн Ашафьян Закария.
Даже конкуренты на выборах президента на траурных мероприятиях держатся вместе. Наследие Раиси для иранцев неоспоримо. Для России он был надежным партнером.
«Раиси старался иметь с Россией глубокие и даже стратегические отношения в области экономики и безопасности. Его отношения с президентом Путиным были не только политическими, но и дружелюбными. Они противостояли державам, которые вводили санкции», – отмечает советник Раиси Адель Барадзаде.
«Отношения между Ираном и Россией каждый день укрепляются. Мы не сомневаемся, что скоро в мире будет несколько полюсов влияния. Одним из самых сильных полюсов будут Иран, Россия и Китай. А в ближайшем будущем к ним присоединится Индия», – прогнозирует заместитель министра внутренних дел Ирана Мохаммад Хасан Нами.
Мы вместе с Ираном в БРИКС и ШОС, реализуем крупный логистический проект Север-Юг, находимся на пороге заключения соглашения о всеобъемлющем сотрудничестве.
И все эксперты единодушны: вне зависимости от того, кто в Иране станет следующим президентом, вектор внешней политики сильно не изменится. Во второй тур вышли двое – консерватор Джалили и реформатор Пезешкиан. Хотя это деление условно. Реформатор – бывший министр здравоохранения Масуд Пезешкиан – обещает новые рабочие места, борьбу с иммиграцией иранцев, при этом гордится производством иранских беспилотников и ракет и требует открыть торговые границы для Ирана.
Консерватор – экс-глава администрации аятоллы Саид Джалили защищает права жителей деревни, говорит о нецелевых тратах.
«Когда говорят об использовании возможностей в экономике, имеют ввиду, что нам нужно развивать отношения с другими странами, с которыми у нас общие черты», – отмечает кандидат в президенты и бывший глава администрации рахбара Ирана Саид Джалили.
Хотя все кандидаты так или иначе говорят о реформах, реформы в Иране не означают преклонения перед Западом. В этом вопросе иранцы, за кого бы они не проголосовали во втором туре, едины.
.webp "Рекламный трафик")
Нет элементов для просмотра
Нет мнений