Россия спасет Европу от голодной смерти

Уборочная, посевная, яровые, озимые — нет, это не очередной выпуск когда-то очень известной в Советском Союзе программы «Сельский час», это словосочетания из заголовков новостей в региональной европейской прессе, главным образом во французской.Что на этот раз стряслось в этой части «райского сада», что сугубо профессиональная терминология выплеснулась в публичное поле? А просто во Франции неурожай пшеницы. Прежде всего твердых сортов. По разным оценкам, неурожай может стать историческим. Такой неудачной жатвы в стране не было несколько десятилетий.Для французских же производителей макаронных изделий — всяких «ушек», вермишели и прочих тальятелле — это практически катастрофа, поскольку они работают исключительно с местным сырьем. Раз сырья мало, его цена растет для промышленных потребителей, а покупатели, когда инфляция и все дорожает, будет приобретать то, что дешевле. А дешевле — импорт.Все слова о «французской продуктовой автономии» разбиваются о данные статистики — более половины макаронных изделий в страну ввозится, как и крупы, которая производится из пшеничного зерна (63 процента и 34 процента соответственно).И неважно, внутриеэсовский ли это импорт, или внешний, с иных рынков. Важно, что ведущая сельскохозяйственная страна блока (если считать по уровню тех же брюссельских субвенций фермерам) лишилась пищевой безопасности. Она вынуждена полагаться на другие государства. Во Францию продовольствие ввозится даже из Вьетнама — это штрих для понимания глубины кризиса, о котором все, кроме самих аграриев, говорить боятся.ЕС, который всегда считался чем-то вроде цитадели продуктового благоденствия, как выяснилось, все последние годы только и делал, что это благоденствие убивал, душил и строил ему козни. Экологическое лобби, то самое, что мечтало себе заполучить ассигнования на так называемый зеленый переход, потирает руки. Кампания по демонизации животноводства (и продвижения разнообразных веганских диет) принесла свои плоды — резкое сокращение поголовья крупного рогатого скота и, как следствие, уменьшение количества собственных, европейских фермерских хозяйств. То есть европейцам недокладывают мяса, как тому цирковому тигру? Если хотите, то да, недодают свежего, в ЕС выращенного, расфасованного и обработанного. Потому что в этом и состоял план прорвавшихся к власти глобалистов. Уменьшение местного производства всего — от носков до лекарств под лозунгами «счастливого планетарного потребления». И ввоз импорта оттуда, где издержки минимальны. Характерно, что всегда в числе главных причин называлась «природосберегающая» идея как проще всего продаваемая общественному мнению. Вы все еще едите французские антрекоты с пюре из местной картошки? Тогда на вас натравят Грету Тунберг со товарищи, сделают из вас парию, а фермеров представят практически врагами объединенной Европы. Мол, нахлебничают много, а результат работы стремится все время к нулю.Но на этом никакой хищник не остановится, а европейские фермеры и социально, и экономически обречены на заклание. Они виноваты лишь в том, что глобалистской олигархии «хочется кушать». Из-под сукна извлечен договор о свободной торговле со странами Южной Америки.Евроатлантической олигархии нужны новые рынки для сбыта своих товаров, но ни европейским фермерам, ни европейским потребителям не нужно ни банкротств (для первых), ни импортного продовольствия (для вторых). Опасения справедливы, в случае с аграриями они даже измеряемы в математических величинах, если вспомнить массовые протесты этих тружеников, которые парализовали многие страны. Ну а брюссельские мостовые долго не могли отмыть от запаха навоза столь ненавидимых евробюрократией коров и свиней. На подобные крайние меры фермеры пошли, чтобы не умереть с голоду.Но что для «людей в сером» опасения за жизнь и труд каких-то там плебеев? Ровным счетом ничего. Раз договор решили принять, его под аккомпанемент лживых и невыполнимых обещаний рано или поздно протолкнут.Что для тех же брюссельских «людей в сером» опасения общеевропейских обывателей по поводу наличия в магазинах еды и отсутствия продовольственной безопасности? Тоже ничего, пустой звук.«Чего у нас нет, то мы купим» — помните эту мантру наших «макроэкономистов» эпохи 90-х? Ну вот в ЕС она тоже стала популярной. А как в том же «райском саду» будет обстоять дело с продуктами и ценами на них через пять лет, не интересует вообще никого. Голод, не голод, какая, в сущности, разница? Тут к месту вспомнить, что каждый народ заслуживает своего правительства, но не будем и дальше сыпать соль на еврораны.И оглядимся окрест. Те десять лет, что ЕС разваливал собственное сельское хозяйство и пытался с помощью санкций прищемить и наше аграрное производство, привели к огорчительному для Брюсселя результату в первом случае. И к победе для Москвы — во втором.Россия сумела в неблагоприятных для нее условиях внешней конъюнктуры «внедрить передовые технологии в аграрном производстве, увеличить объемы производства удобрений, без которых немыслимо сегодня возделывать земли, и разработать биологические проекты по защите растений», при этом став лидером по экспорту зерна и мяса птицы. Наша страна обеспечила себе не только продуктовую безопасность, она создала точки роста аграрного производства на много лет вперед.В принципе, если общеевропейцы в какой-то момент будут недоедать или даже голодать, мы и тут сможем их поддержать (речь не о властях, а о людях), отправив им гуманитарную помощь, в которой к куриным окорочкам, овощным заготовкам и отличному русскому ржаному караваю приложим и винца. Красного, белого или розового. Мы не стесняемся ни нашего хлебосольства, ни щедрости.Скажем прямо — Россия становится гарантом продовольственной безопасности не только для себя, не только для большинства развивающихся стран, но, как ни парадоксально, и для самого Евросоюза.