Красоту отменяют — а то вдруг она спасет мир

Истощенные девушки в обносках дерутся в грязи. Худенький (настолько, что все косточки торчат) юноша надел на ноги коробки, а цыплячью грудку и низ живота тоже прикрыл коробками — получилась такая гоголевская Коробочка. И еще ногти покрасил зачем-то, болезный.Другой мужчина забыл надеть брюки — вышел в народ в маленьких плавках и пиджаке, правда, лифчик под пиджак не забыл. Как там было у Булгакова: «Ты что же, так по Парижу и шел?» — «Да нет, по Парижу я шел в штанах, а в передней у тебя снял».Это все не сценки из жизни нью-йоркских бомжей под Бруклинским мостом. Это эпизоды из дефиле самых шикарных домов моды, представленных этой осенью в Париже, Милане и Нью-Йорке.Основной «лук», или попросту образ, от легендарных кутюрье на следующее лето выглядит примерно так: рваные колготки, поверх них трусики-невидимки, маленький лифчик (это теперь аксессуар и мужского гардероба тоже), что-то типа валенок на ногах и нечто вроде заячьего тулупчика на плечах (заяц, естественно, фальшивый). Все это унисекс.Такой комплект от ведущего дома моды обойдется потребителю в сумму от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч евро — в стоимость подержанной машины. Немногие смогут себе это позволить.Молодое поколение, наверное, не поверит, но лет 30 назад те же модные дома шили по-настоящему красивые вещи. Изначальная задумка вообще была в том, чтобы найти такой крой, который шел бы самым разным людям — в любом возрасте, любой комплекции. Потом эти модели копировались в массмаркете — люди покупали, носили и радовались. Им было приятно смотреть на себя в зеркало.Примерно в 90-е пришла эпоха кокаинового шика, и модельеры принялись обшивать исключительно истощенных девушек (и юношей) баскетбольного роста. Люди обычной комплекции поняли, что вся эта роскошь не для них.Сейчас следующий виток гегелевской спирали. Творческая мысль модельеров воспарила так, что даже самые исхудавшие модели с позеленевшими от недоедания лицами и идеальными фигурами-вешалками выглядят в их одежде откровенно плохо. Им хочется подать милостыню, а то и просто купить хлебушка и покормить.Нет, можно, конечно, врать самим себе, что последний писк моды очень прогрессивен и концептуален. Но глаза не обманешь: все это просто ужасно. И эти эталоны общечеловеческой красоты — кожа да кости, у кого витилиго (это такие пятна на коже), у кого макияж специально размазан. И все болтающиеся на них тряпочки и коробочки.Публике словно капслоком посылают сообщение: быть красивым стыдно, это больше нельзя. Кому нельзя, почему нельзя? А вот так просто. Ну не нравится это неизвестным отцам из Давоса.Многие авторы у нас часто видят в новой моде какой-то неслыханный разврат — прямо по Петруше Верховенскому. Ну как же, юбки для мужчин там всякие. Но, по-моему, все гораздо хуже. Это не разврат — это какое-то дикое, озлобленное пуританство, которое вылезает то в MeToo, то в спорах, как одеваться спортсменкам, то в отмене русских, то в травле гетеросексуальных мужчин.Потому что если с замухрышки из Милана снять коробочки и облачить его в классический костюм, то он будет выглядеть как бог. У него взгляд изменится, походка, он глянет в зеркало — сам себе удивится. Но это по каким-то причинам пугает неизвестных отцов. Они не хотят, чтобы мы, женщины и мужчины, были красивы, они действительно чувствуют, что красота спасает мир — причем именно от них и от их человеконенавистнической идеологии.Разумеется, им жизненно необходимо было отменить русских, и, по сути, они начали делать это сразу после сочинской Олимпиады. Мы тогда слишком откровенно показали себя миру — какие мы красивые, победительные, недостижимые. Ну и пошли лупить по нашему спорту, а дальше перекинулись на искусство, музыку, докатились до «Щелкунчика».Совершенно неслучайно, что если на модных показах в Париже или Милане в объектив фотографов попадает по-настоящему стильная девушка, то она всегда русская. Впрочем, чего далеко ездить? Достаточно летним днем прогуляться по Тверской или по Невскому, и видишь: люди поняли, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, модные показы больше не смотрят, а одеваются сами — с удивительной зачастую выдумкой и чувством стиля.Кстати, наша неформальная молодежь отлично умеет в авангард — и аксессуары, и макияж, все это здорово и эффектно, но как небо от земли далеко от унылых западных дефиле. Впрочем, и от классики публика отказываться совершенно не собирается. Удовольствие от красивой одежды — одно из главных в нашей жизни, и не давосским старцам разводить у нас свою инквизицию.Вообще, мы часто недооцениваем цивилизационный разрыв между Западом и Россией в нашу пользу. В Европе веками жгли на кострах красивых женщин — у нас красивых женщин любили и делали им детишек, оздоровляя генофонд. Религиозные лидеры Европы — от Савонаролы до Кальвина — вечно строили какие-то жуткие диктатуры, где главным грехом объявлялась красота. У нас подобных фанатиков моментально обезвреживало государство.Великая мода XX века возникла в Европе под огромным влиянием русских — наши эмигранты создавали модные дома и задавали тренды. Сергей Дягилев своими «Русскими сезонами» сформировал вообще всю довоенную визуальную эстетику — от покроя платьев до фильмов Кокто. Уже в советское время наши звезды — от Плисецкой до Барышникова, — прорываясь сквозь железный занавес, несли русскую красоту западным ширнармассам.В общем, мы многому их научили. Им было страшно, конечно, дикие пуританские предрассудки трещали по швам. В Америке, например, боялись выступлений дягилевского балета — там же мужчины танцуют, да еще в трико, это же ужас какой! Ведущие американские газеты на полном серьезе обсуждали, прилично ли это.Вероятно, сегодняшний страх давосских старцев объясняется тем, что красивым человеком трудно управлять. Мужчины и женщины, которые привыкли ловить на себе восхищенные взгляды, идут по жизни, ничего особо не боясь. А нынешний человек толпы должен быть нервным, бесполым, неуверенным в своей сексуальности и всего бояться: болезней, общения с людьми, углеродного следа, авиаперелетов, авторитарных диктаторов. Тогда это отличный кирпичик в фундамент будущей антиутопии.Отменив русских, Запад покатился к диктатуре по типу той, что строил Савонарола во Флоренции. Тогда на площадях массово жгли прекрасные картины, музыкальные инструменты, книги, нарядную одежду, изысканные украшения — боролись с «развратом», как они его понимали. Что ж, счастливого пути.